Разложение классов феодального общества в России 19 в.

Население России за первую половину XIX в. увеличилось почти в 2 раза. Численность его в 1851 г. (по IX ревизии) достигла 68 млн. человек. Социальный строй крепостной России отражал классовые противоречия феодального общества: феодально зависимые крестьяне всех категорий составляли свыше 80% всего населения, в то время как дворян-землевладельцев было менее 1 %.

Характерным для 30-40-х годов являлось массовое разорение крестьян и выделение прослойки зажиточного крестьянства.

При увеличении барщины и росте оброка размеры крестьянских наделов сокращались. За первую половину XIX в. наделы крепостных в среднем уменьшились в 2-3 раза: с 13,5 до 4,3 десятины на душу в нечерноземных губерниях и с 7 до 3,2 десятины в черноземных губерниях. Количество помещичьих крестьян с 1836 по 1851 г. сократилось с 22 306 тыс. до 21 846 тыс., т. е. на 0,5 млн., что указывало на большую смертность и меньшую рождаемость среди крепостных, зависевших от произвола дворян-крепостников.

Вместе с тем у отдельных представителей зажиточного крестьянства - «крепостной буржуазии» состояния достигали десятков и сотен тысяч рублей. Родоначальник известных позднее фабрикантов Морозовых Савва выкупился в 20-х годах XIX в. на свободу за 17 тыс. руб. В 20-40-х годах добились освобождения 50 семей разбогатевших крепостных мануфактуристов в Иванове, которые уплатили своему помещику Шереметеву в общей сложности 1 млн. руб.

Крупные перемены произошли также в положении другого класса феодального общества - помещиков-дворян. Кризис крепостного хозяйства приводил к разорению значительного количества помещиков, осабенно мелкопоместных. Только за 15 лет (с 1835 по 1851 г.) численность дворянских имений, имеющих не более 20 душ крестьян, сократилась более чем на 9 тыс. Беспоместные дворяне к середине XIX в. исчислялись в России уже десятками тысяч.

Разложение феодальных классов-сословий сопровождалось возникновением новых классов буржуазного общества. Сравнительно быстрый рост русской мануфактурной промышленности и переход к фабрично-заводскому производству ускоряли формирование рабочего класса. К середине XIX в. только в крупной промышленности был занят почти 1 млн. человек, большая часть которых работала по найму. Эти наемные работники еще не были пролетариями. Они имели хозяйство в деревне, где обычно проживали их семьи, на промышленных предприятиях работали с осени до начала весенних полевых работ и находились в полной зависимости от помещиков. Эта часть занятых промышленным трудом крепостных крестьян образовывала более или менее постоянный состав российского предпролетариата. Работая на мануфактурах и фабриках из года в год, нередко из поколения в поколение, они приобретали ценные технические навыки и при первой возможности порывали с деревней.

Быстро формировался класс буржуазии. Ряды ее во второй четверти XIX в. пополнялись главным образом купцами и владельцами промышленных предприятий из среды зажиточного крестьянства. Выходцами из разбогатевшей «крепостной буржуазии» являлись Прохоровы, Гучковы, Гарелины, Коноваловы и многие другие фабриканты и заводчики России.

Значительной стала прослойка служилой интеллигенции. Громоздкий бюрократический аппарат самодержавия требовал большого количества чиновников. Промышленность, торговля и сельское хозяйство повышали спрос на специалистов. Росло число средних и высших учебных заведений со многими тысячами учащихся. Развивалась печать, в частности периодические издания, что обеспечивало регулярную оплату литературного труда и открывало путь к нему и для разночинцев - выходцев из различных сословий, исключая дворянское. Среди известных представителей русской культуры второй четверти XIX в. многие десятки ученых, писателей, журналистов, артистов и художников принадлежали к разночинцам.